Андерсон Пол - Датчанин Хольгер 1
Пол АНДЕРСОН
ТРИ СЕРДЦА И ТРИ ЛЬВА
ПРОЛОГ
Сколько времени минуло... Мне кажется, что рассказать обо всем этом -
моя обязанность. Мы встретились, Хольгер и я, больше двадцати лет назад.
Другие времена, другие люди. Улыбчивые парни, которым я сейчас преподаю,
разумеется, очень милые ребята, но мы говорим и думаем на разных языках, и
нет смысла прикидываться, будто это не так. Сомневаюсь, чтобы они поверили
моему рассказу. Они более трезвомыслящие, чем были мы когда-то я и мои
друзья. И жизнь, похоже, кажется нынешним парням не столь приятной штукой,
как когда-то нам. Но что поделать - они росли среди необыкновенного.
Откройте любой научный журнал, любую газету, выгляните в окно, а потом
спросите себя: "Ну как, ты и теперь веришь, что необычное не стало в нашем
мире повседневностью?!"
Лично мне рассказ Хольгера кажется правдой. Понятно, я не настаиваю,
что все так и было. У меня нет никаких доводов, чтобы подтвердить что-то
или опровергнуть. Есть лишь надежда, что этот рассказ найдет хоть какой-то
отклик. Допустим, чисто теоретически, что все, услышанное мною, было
правдой. В таком случае история эта несет в себе кое-какие полезные для
нашего будущего знания, которые мы наверняка смогли бы хоть как-то
использовать. Допустим благоразумия ради, что все было сном или высосанной
из пальца байкой. Но и в этом случае историю Хольгера стоит запечатлеть -
хотя бы ради нее самой.
По крайне мере, одно неопровержимо: Хольгер Карлсен работал в
конструкторском бюро, куда поступил и я осенью далекого 1938 года. В
последующие несколько месяцев я узнал его хорошо.
Он был датчанином и, как большинство молодых скандинавов, жаждал
познать мир. Еще мальчишкой он исколесил почти всю Европу, пешком и на
велосипеде. Потом, исполненный традиционного в его стране восхищения
Соединенными Штатами, он добился стипендии в одном из наших колледжей на
востоке страны и стал учиться на инженерном факультете. А летом где-нибудь
подрабатывал и скитался автостопом по всей Северной Америке. Он так любил
эту страну, что, получив диплом, нашел здесь работу и не на шутку
собирался получить американское гражданство.
Все мы ходили у него в друзьях. Он был симпатичным спокойным парнем,
прочно стоял на земле, обладал незатейливым чувством юмора, а в желаниях
был скромен; разве что время от времени, чтобы побаловать себя, навещал
один датский ресторанчик, съедал сморреброд и запивал его датской водкой.
Как инженер он оказался вполне на уровне, пусть даже не мог похвастать
"озарениями" - он был скорее практиком, предпочитал не теоретический
анализ, а методичную рутинную работу. Одним словом, его нельзя было
назвать обладателем выдающегося интеллекта.
Как раз наоборот обстояло с его обликом. Он был огромен, почти
двухметрового роста, но рост скрадывали широченные плечи. Разумеется, он
играл в футбол и наверняка стал бы звездой университетской команды, не
уделяй он столько времени науке. Неправильные черты почти квадратного
лица, высокие скулы, выдающийся подбородок. Орлиный нос. Картину завершали
светлые волосы и голубые, широко расставленные глаза. Будь у него получше
с техникой (очень уж он боялся ненароком ранить чувства местных девушек, я
имею в виду), он мог бы стать заправским сердцеедом. Однако эта робость
как раз и удерживала его, и он никогда не доводил приключения такого рода
до чего-то большего. Словом, Хольгер был милым, в меру заурядным парнем,
каких потом стали называть "душа - человек".
Он рассказал мне кое-что о себе.
